Рамки консерватизма

Глава РПЦ не претендует на определение основ экономики и политики

Андрей Мельников, ответственный редактор приложения "НГ-Религии"

В рождественские дни в высших церковных кругах обсуждалась тема нравственного консерватизма и его отличие от консерватизма политического. Между тем миссионеры и спикеры РПЦ воплощали консервативную проповедь в жизнь, иногда в скандальных формах. Как следствие – Церковь в очередной раз оказалась в центре политических дискуссий, а инициативы ее представителей – поводом для разделения в обществе.




В день празднования Рождества Русской православной церковью Патриарх Московский и всея Руси Кирилл дал интервью телеведущему Дмитрию Киселеву. Интервью демонстрировалось в эфире телеканала «Россия-1». Среди вопросов, заданных интервьюером, обращает на себя внимание тот, где Киселев просит Патриарха разъяснить, не мешает ли консерватизм, проповедуемый Церковью, развитию нашего общества.

Отвечая, глава РПЦ подчеркнул, что такие категории, как консерватизм и либерализм, Церковь не соотносит с политикой или экономикой. «Консерватизм сохраняет ценности, – пояснил Патриарх. – А дальше возникает очень важный вопрос: какие ценности и кто определяет эти ценности. Консерватизм по природе своей религиозен». «Консервативный человек, сохраняющий фундаментальные ценности, которые Бог вложил в природу личности и вообще во все творение, может быть либеральным экономистом, может быть либеральным политиком, но он будет хранителем тех ценностей», – пояснил свою мысль глава РПЦ. Таким образом, понятие «консерватизм» он отнес к области чистых идей, влияющих только на нравственное поведение человека, но не на его политические взгляды или экономическую деятельность.

Это разъяснение Патриарха может быть очень важным в свете событий последних недель. Заявления церковных и близких к Церкви деятелей, опирающихся на консервативные религиозные принципы, но вторгшихся в сферу, которая в наше время чрезвычайно политизирована, вызвали громкий скандал. Речь идет о высказываниях популярного актера и запрещенного в служении клирика РПЦ Ивана Охлобыстина. Сначала в интервью Охлобыстин признался, что «живьем бы в печку запихал» гомосексуалистов, а затем обратился с открытым письмом к президенту России Владимиру Путину с предложением восстановить статью советского Уголовного кодекса о наказании за мужеложество. Тут актер-священник вышел за пределы нравственных оценок и фактически произнес призыв к физическому уничтожению или уголовному преследованию определенной категории людей. Свое письмо Охлобыстин обнародовал тоже в Рождество.

Реакция общественности не заставила себя ждать, и в этом контексте критике подверглась в том числе Церковь. Страсти еще более накалились, когда видный представитель РПЦ протоиерей Всеволод Чаплин вскоре фактически поддержал инициативу Охлобыстина, сказав, что не исключает возможности референдума по его предложениям.

Нельзя не заметить, что выступление Охлобыстина оказалось очень некстати в преддверии Олимпиады в Сочи. Именно сейчас проблема прав сексуальных меньшинств стала фактором не только внутренней, но и внешней политики России.

Кроме того, нравственные чистота и строгость оказались обоюдоострым оружием. С теми же требованиями нравственной чистоты к самой Церкви незадолго до Нового года обратился не столь официальный, как Чаплин, но не менее медийный деятель протодиакон Андрей Кураев. Серия публикаций о случаях гомосексуального принуждения семинаристов со стороны иерархов в Казанской епархии вызвала бурю уже в самой церковной среде. Исключение Кураева из числа преподавателей Московской духовной академии 30 декабря 2013 года, после первых публикаций о «голубом лобби» в РПЦ, сделала протодиакона-блогера более свободным в своих высказываниях. Он продолжает разоблачения, кроме того, решился на вызывающие шаги вроде встречи 11 января с.г. с освобожденными из мест заключения участницами Pussy Riot. Разоблачения Кураева трактуются по-разному: либо как попытка очистить ряды РПЦ от епископов и священников, предавшихся греху, либо как атака на своих недоброжелателей в Церкви представителя «креативного класса», выдавливаемого из церковного истеблишмента.

Видимо, некоторым популярным деятелям хочется заниматься «настоящей» политикой. Они воспринимают Церковь как удобный инструмент, когда можно воспользоваться ее весом в обществе, чтобы делать политические заявления. Это удобно. Не надо создавать партий, организовывать последователей. Есть универсальное оправдание: верующие имеют право участвовать в общественной жизни и давать оценку политическим процессам. Под этим предлогом они часто переходят грань между выражением своих принципов и давлением на общество.

Многие политические деятели, в свою очередь, используют предлог защиты религиозных ценностей для борьбы со своими оппонентами. Это ставит Московский Патриархат в очень сложное положение. Фактически Церковь становится заложником политических амбиций отдельных персон.

Возможно, именно с этой целью Патриарх Кирилл в своем рождественском интервью подчеркнул, что Церковь не претендует на то, чтобы определять экономику и политику, а ограничивается сферой нравственности. Не исключено, что это замечание высказано в ответ на озабоченность общественности клерикализацией государства. Теперь эти слова Патриарха должны услышать амбициозные деятели как в церковной, так и в политической среде.

Источник: http://www.ng.ru/
Фото: РИА Новости. Александр Кряжев