«Что касается меня, - сказал Томас Хадсон, - то свой крест я бы охотно вбил кое-кому в задницу».

**Б&П** Сб 23 Ноя 2013, 5:03 pm

«Что касается меня, - сказал Томас Хадсон, - то свой крест я бы охотно вбил кое-кому в задницу».
(«Эхо Москвы», Россия)

Писатель Михаил Веллер в программе «Особое мнение» на Эхо Москвы

Э.ГЕВОРКЯН: Добрый день. Это программа «Особое мнение», в студии – Эвелина Геворкян, и сегодня у нас в прямом эфире выступает со своим особым мнением писатель Михаил Веллер. Здравствуйте.

М.ВЕЛЛЕР: Вечер добрый.

Э.ГЕВОРКЯН: Много вопросов к вам заранее на наш сайт «Эха Москвы» прислали слушатели. В основном, всё касается недавней встречи писателей с президентом. Мы об этом обязательно поговорим, но для начала прошу вас прокомментировать следующую новость. Сегодня в прессе опубликовали такую любопытную информацию о том, как 101-летний сибиряк готовится к олимпийской эстафете, бегая с мороженой горбушей вместо факела. Вот, хотелось бы узнать, вы бы побежали с олимпийским огнем, если бы была у вас такая возможность? Поступали ли вам такие предложения?

М.ВЕЛЛЕР: Это напоминает старую армейскую присказку «Генералы бегать не должны. В мирное время это вызывает смех, а в военное – панику». Я не знаю, что еще они сделают с этим факелом. Это напоминает цитату из любимого Джером Джерома «Трое в одной лодке, не считая собаки». Я никогда не видел, чтобы столько народа могли столько сделать с куском масла весом в 2 фунта и стоимостью 4 шиллинга.

Я не знаю, что они еще с этим факелом придумают. Есть целый ряд применений. Советовать мы их никому не будем, власти тем более. Но, в общем, это немного переходит границы разумного. Теперь нужно поймать стерха, привязать к нему факел и чтобы животный и птичий мир тоже.

По-моему, это начинает граничить с психопатологией, я прошу извинения. Всё хорошо в меру. Олимпиада – это прекрасно. Когда факел носят кругами, на дно океана, в космос, моржи таскают его... Сколько десятков раз он погас, не важно. Наштамповали 16 тысяч штук, не важно. По 44 тысячи рублей или 144 (я забыл), не важно. Да что они все, белены объелись? Им что, заняться больше нечем? Уже что, все больницы, дороги, всё сделано. 101-летний. Слава богу, что кто-то дожил до 101 года. Надо поинтересоваться, благодаря медицине или вопреки? Пусть он поблагодарит родную партию за то, что он побежит. А почему он бежит с горбушей? Ему больше нечего есть? Или ему дали на паек?

Э.ГЕВОРКЯН: Она по форме как-то, вот, наверное, напоминает.

М.ВЕЛЛЕР: По форме горбуша напоминает ему факел. Да, что-то есть, что-то есть. Как бы факел грызть не начали. Ужас какой-то!

Э.ГЕВОРКЯН: Все-таки, основная тема и вопрос от Анатолия: «Уважаемый Михаил Иосифович, скажите, пожалуйста, а вас приглашали на встречу с Путиным?»

М.ВЕЛЛЕР: Мне этот вопрос начали задавать с половины 10-го утра вчерашнего дня. Отвечаю: нет, меня не приглашали. Это не встреча с Путиным, черт возьми! Да что ж такое! Это первый съезд литераторов и около литераторов, и работников книгоиздательской и книготорговой продукции, промышленности, хозяйства (как это правильно назвать?), который Путин также посетил. Нет, меня туда не звали, поэтому моя добродетель осталась в неприкосновенности. Потому что что-то произошло 2 с небольшим года назад, когда ходили писателя, на первой встрече с Путиным им ничего не говорил никто ни, за ни против. Я, знаете, однажды удостоился встречи с Медведевым, как и все остальные, которые были в делегации российских писателей в Китае на Пекинской ярмарке. Вот, значит, побеседовали. О чем? Ну, ни о чем, разумеется. Ну так, протокольные мероприятия.

А вот когда с Путиным было в 2011 году, то есть потом нужно было долго объяснять, что ты не имел в виду ничего плохого, потому что вопросы были. «Вы встречались с Путиным!», то есть типа «Да как же вы унизились?» Очень интересные изменения в народной психологии.

Так что нет, меня никто не звал, поэтому я не должен был отказываться и вставать в гордую позу, не должен был соглашаться и потом отвечать, зачем я согласился.

Там вообще было очень мало писателей. Если честно, их почти не было. Я об этом вообще узнал накануне. Всё это готовилось в какой-то тайне. Но потом, поскольку информация повалилась водопадом через закрытые угольные ушки, то: это готовила администрация президента. В администрации президента помощником по литературе служит Владимир Толстой. И когда Владимир Толстой, сидя с президентом, умудрялся придавать позвоночнику подобострастный прогиб, даже сидя... Я этого не видел с тех пор, как товарищ Тяжельников был первым секретарем ЦК комсомола. Он, вот, поворачивался, сидя к Брежневу... Тельце-то было толстенькое у Тяжельникова. А в позвоночнике прогиб государственный.

Вот у Владимира Толстого это получалось. Подхихикивал он как-то в местах, что, мол, да, не надо кидать камни в полицейских. Не знаю, не знаю, не знаю. Но идея! Какова идея! Это напоминает О’Генри. Диктатор. Здесь у него господь бог, здесь у него Авраам Линкольн. Никакому Сталину не приходило в голову сидеть между Пушкиным с Толстым и Лермонтовым с Достоевским. Это в чью же больную мозговую кору и подкорку, знаете? Вот они собрали.

Далее. Это готовил кто-то вроде Союза писателей почвенников-патриотов. Потому что были только писатели какие-то, которых, видимо, можно записать в почвенники-патриоты, потому что, например, Валентин Распутин там был, но уже Маканина, Владимира Маканина там не было, писателя весьма значимого.

Там не было Андрея Битова, худо-бедно президента российского ПЕН-центра. Там не было никаких Улицких, читаемых с сомнительными анкетами. Там не было никакого Константинова, который сделал «Бандитский Петербург» и серию патриотических романов и сценариев. Никакого Карецкого, разумеется.

Но когда оказалось, что там никого нету... Но там был Валерий Ганичев. Вот, вы не знаете, вы – девушка молодая. Вы не знаете, кто такой Валерий Ганичев. В свое время это имя было, ну, с кем бы, не то, что Карабас-Барабас. Он был начальником «Молодой гвардии», когда «Молодую гвардию» (издательство) называли «помойная выгребная яма». Когда он устроил действо секс-меньшинства комсомольцев, как шутили, которые праздновали день победы на Бородинском поле, его, все-таки, выгнали и поставили заведовать «Роман-газетой». Так утверждали злые языки. Прошло 30 лет. Оказывается, он жив и произносит речь.

Ну, порядочный человек с Валерием Ганичевым в одном помещении находиться не мог. Вот какая удивительная история. Перерыв, да?

Э.ГЕВОРКЯН: Писатель Михаил Веллер сейчас в прямом эфире «Эха Москвы» и телекомпании RTVi, я – Эвелина Геворкян. И мы закончили на том, возможно ли быть в одном помещении с. Вот, многие задают вопрос, а следовало ли вообще встречаться с Владимиром Путиным?

М.ВЕЛЛЕР: Точек зрения есть две. Первая - вообще не надо туда ходить. Вторая – нужно прийти, соучаствовать и сказать всё, что нужно.

Э.ГЕВОРКЯН: Ну вот правду.

М.ВЕЛЛЕР: Да. И здесь у нас получается как? Вот, пригласили Сергея Шаргунова, человека молодого, энергичного, прямого, честного, которому стыдиться нечего, который встал стройный молодой красивый парень и сказал, что арестованные на Болотной – ну, куда же это годится? И не хотел бы говорить. И получил ответ, что «что ж ты, значит, типа, музам служишь, а с головой не дружишь?» Владимир Толстой: «Хи-хи-хи». Вот, ужасно это всё выглядело. Но он сказал.

Что-то сказал Архангельский, который там был. Ну, я не знаю, что он сказал, потому что по телевизору этого не показали. А, вот, протест Шаргунова, который показали, означает: «Должны быть оппозиционеры...» Вот, Зюганов, он – оппозиционер, ему можно. Должны быть писатели-оппозиционеры, которые говорят.

И когда оказалось накануне этого действа, что там есть какие-то удивительные писатели, которых книготорговцы не знают... Но не пускать этих, которые там на поводу у либералов гонятся за тиражами, заполонили лотки. То обратились, наконец, к агентству печати, ну, чтобы кроме вот этого Союза писателей-почвенников пригласили живых писателей и начался следующий акт, как принято говорить со времен Дюма, Марлезонского балета.

Решили, что это будет прекрасно, если Владимир Путин встретится с Виктором Пелевиным. Стали искать и не нашли. Решили, что на худой конец сойдет и Владимир Сорокин. Мы уже забудем там, что там у Владимира Сорокина нашли. И он сказал, что он, пожалуй, туда не пойдет, но как человек, всегда умеющий правильно себя держать, он не стал делать из этого рекламу. «Не пойду и не пойду. А не хочу. А нога болит. Вообще не хожу» или еще что-нибудь.

Решили позвать Быкова. Быков отказывался раз за разом. Я не просто люблю, но еще и уважаю Дмитрия Быкова, замечательного во всем. И Быков сказал, что вообще-то у него лекция как раз по Достоевскому, но не по этому на сцене интересному старому человеку, а по реальному Достоевскому, поэтому ему некогда, он едет на лекцию.

Пригласили Акунина. Ну, это прекрасно, Акунин с Путиным обсуждают историю. Вместо этого Акунин сказал, что пока политзаключенные в тюрьме, он (Акунин) к президенту ни ногой, в одном помещении не будет.

Э.ГЕВОРКЯН: А вы бы пошли? Ну, подождите. Самое-то главное, вы бы пошли задавать вопрос или нет? Или решили лекцию прочитать студентам?

М.ВЕЛЛЕР: Я думаю, что в данном случае, я повторяю, моя добродетель испытанию не подверглась. Видимо, я был бы лишен внутренней возможности. Но понимаете, это довольно глупо говорить «Если б меня позвали, я бы тоже не пошел».

Э.ГЕВОРКЯН: Почему? Так, может быть, вы сказали бы «Тогда бы я пошел и спросил бы это».

М.ВЕЛЛЕР: Вы знаете, это всё гипотетически, потому что всё, что они могут сказать, мы все заранее уже знаем.

Вот, когда Юрий Поляков, который начал свою славу заслуженно с повести (Как она зашумела! Тираж «Юности» был под 5 миллионов) «ЧП районного масштаба», говорит, что вообще-то писатели должны быть благодарны власти за то, что вот они живут, что-то имеют, то я не знаю, потому что вообще-то в литературу идут, чтобы давать, а не чтобы брать. Писатель может благодарить власть за одно – что она к нему вообще никакого не имеет отношения.

Так что вот это нахождение в одном помещении – оно какое имеет смысл? Вот, мне их жалко, честное слово. Вот, они тратят деньги, у них какие-то планы. План был, начиная года так примерно с 4-го, с 5-го, что, в конце концов, должны остаться только те писатели, которых одобряет и поддерживает власть. Других быть не должно.

Таким образом когда-то администрация президента при Суркове создала Общественную палату. Полгода все телеканалы «Зачем Общественная палата? Симулякр лучших людей интеллигенции, которые поддерживают власть». Что такое Союз писателей? Это симулякр лучших людей литературного искусства, которые поддерживают власть.

Могу сказать сразу прямо честно, вот хоть написать, не надо этого делать, потому что эти неблагодарные паразиты, как только власть зашатается, они мгновенно плюнут в ее сторону и не поддержат ее ничем, думая только о собственном благе.

Вот, рухнула советская власть. Было несколько человек, которые, действительно, переживали глубоко и сильно, когда честный человек, фронтовик Юлия Друнина покончила с собой. А в основном писатели думали только о своем собственном. И как только откручивают гайки, они все начинают обличать злобную тоталитарную власть. За твои пряники и ты же не скажу кто (там ругательное слово). Это отношение людей искусства к власти.

Э.ГЕВОРКЯН: А как по-вашему в этом 4-м, 5-м году власть решила фильтровать правильных и неправильных писателей?

М.ВЕЛЛЕР: Я думаю, что должно быть правильное миропонимание, правильное отношение и способность не к самостоятельному выпендрежу, а к пониманию задач того, что сплотиться вокруг вертикали власти. Сменится кто-то в кресле, это не важно. Главное – сплотиться вокруг вертикали власти, делать чего надо, за это дадут денег.

Э.ГЕВОРКЯН: А как? Книги не запрещают, книги продаются. Эфир телевизионный? Или что вы имеете в виду?

М.ВЕЛЛЕР: Погодите. Всё еще впереди. На что надеялись некоторые книготорговцы и даже отдельные горячие головы среди издателей? За последние 5 лет количество книжных магазинов в стране сократилось в 4 раза. В 4 раза по стране!

Книжные лотки, которые 15 лет назад стояли на каждом углу, извели под корень.

Э.ГЕВОРКЯН: Так если их не покупают.

М.ВЕЛЛЕР: Нет! Очень даже покупают. Закрывают всё. Одновременно с прочими извели и книжные. А книги же не настолько прибыльны как Сникерсы или водка, поэтому их извести было легче. Вместо того, чтобы убрать запреты на розничную торговлю книгами... Нет. Вместо того, чтобы налоговые льготы, освободите издательства, художественные и просветительские, популярные литературы от налогов на 5 лет и торговлю этими книгами на 5 лет, освободите от налогов. Туда ринутся деньги. Мелкие, не нефть, но какие-то. Нет, было сказано Путиным, что это всё вопросы меркантильные, материальные, это обсуждаться не будет, потому что дай налоговые послабления одним и другие захотят. Конечно, захотят те, которые торгуют джинсами, себе тоже послаблений, так что мы и книгам не дадим.

То есть ничего вам не будет кроме того, что вы соберетесь вместе и в этой атмосфере между Пушкиным и Лермонтовым будет сидеть лидер нации. А в зале будут сидеть люди. Вот, дай бог здоровья Дементьеву Андрею Дмитриевичу – 85 лет исполняется. Мы его поздравим. Он тоже встал и прочитал свое стихотворение.

Но вообще-то есть другие поэты в стране – им бы тоже бы, вот, как-то пригласить, позвать. Нет, более ничего не было. То есть действо носило номинальный характер. Но! В России, когда какое-то действо происходит, всегда крадутся деньги.

Но вопросы о грантах – это закрытые вопросы. Когда собираются тысячи человек (а хоть бы и 600), вопросы денег не обсуждаются. Поэтому если будут даны деньги на вспомоществование отдельным писателям... Сказали, что магазины можно будет организовать на бесплатной аренде в государственных библиотеках. И вот туда нужно посылать книги кого надо, выставлять их на ударные позиции. И даже если давать гранты, то вот как Михалков пробил гранты в кино кому надо, и писатели должны пробить гранты, чтобы их давали, кому надо. А кому не надо, не давали, и за это будет резня.

Сейчас-то вот есть литературные премии. Вокруг каждой премии сидит своя группировка, и она к пирогу чужих не подпускает. И то, что 28 панфиловцев у Дубосекова – это миф... Вот, панфиловцев было не 28, а, вот, охраняют как панфиловцы Дубосекова каждый свой пирог. Здесь будет новый пирог, его будут охранять.

Э.ГЕВОРКЯН: А по-вашему, государство как?.. Должно ли вообще поощрять бизнес книготорговцев и вообще писателей в личном порядке? Или на уровне каких-то объединений? Как? В чем выход?

М.ВЕЛЛЕР: Вы знаете, вот когда начиналась литература на уровне окологосударственном в Афинах, в Древней Греции, когда люди шли в театр, то им за это государство (полис) платил деньги. Они получали 2 драхмы за тот день, который они просидят в театре, потому что... Они же для хозяйства потеряли. А театр воспитывает граждан. Потому что прекрасная эта гармония. А гармония – это красота, а красота – это истина.

Э.ГЕВОРКЯН: Так вы сейчас к чему призываете-то? Вы сейчас к чему призываете?

М.ВЕЛЛЕР: А к тому, что на культуру денег иногда нужно давать. И уж во всяком случае не выдавливать всё это в стаканчик, приговаривая «Кисонька, Лапочка» и выдавливая портвейн из дохлой кошки, то, что у нас происходит буквально со всеми отраслями, которые попадают в умелые руки государственных администраторов.

Так вот, конечно, нужно всё книжное производство освободить от налогов. Мы не говорим «навсегда». Но на 5-то лет можно. Не те деньги.

Э.ГЕВОРКЯН: А этично ли давать деньги самим писателям, чтобы потом не было разговоров, что да, вот этот писатель обслуживает власть?

М.ВЕЛЛЕР: Вы знаете, если подать нищему этично, то иногда и этично. Но как только начнут давать писателям, так мгновенно найдутся те, кто будут перехватывать эти денежные потоки и гордиться перед другими, лузерами несчастными, что они этого не умеют.

Что такое приглашение на такое действо? Это определение твоего калибра с точки зрения государства. Делать там нечего абсолютно. Время это пустое совершенно. Это не более, чем парад тщеславия, и это все отлично знают. Но! Если тебя пригласили, значит, в государственном табеле о рангах ты значительнее. А если не пригласили, значит, ты в табеле о рангах незначительнее. Вот и всё. Ребята из почвенных союзов решили, наконец, отыграться, а то 20 лет о них не было ни слуху, ни духу, и здесь хотят эти паразиты, которые много печатаются, тоже туда. Нечего им там делать.

Э.ГЕВОРКЯН: Вопрос от Светланы: «Путин поручил правительству разработку основ культурной политики страны. А как вы считаете, какая должна быть основа культурной политики?»

М.ВЕЛЛЕР: Ну да. Как только нужно что-то завалить, нужно создать комиссию. Комиссия должна что-то делать, поэтому она делает любую белиберду, лишь бы доложить, а также освоить деньги и себя не забыв.

Культурная политика – это означает: если в бюджете есть деньги, ты бабло за бугор-то не гони, а дай людям копейку-то заработать, чтобы они копейку-то вложили в свои дороги, в свои дома, в свои заводы, в свои фабрики, в свое всё! Чтобы эта копейка вращалась в своей стране. Потому что в Арабских Эмиратах, где 50 лет назад дикари ездили на верблюдах, русские туристы ездят вообще как нищие смотреть на жизнь миллиардеров! А здесь вообще всё разваливается и говорят о величии. Страна третьего мира, а всё еще говорят о величии.

Так что вся культурная политика...

Э.ГЕВОРКЯН: Но величие и культура – они же не материальны.

М.ВЕЛЛЕР: Вы знаете, одно без другого не бывает, потому что даже книжку не издашь без денег. Это означает, перестань культуру душить. Вот, ничего от тебя не надо. Первое, перестань душить. Второе, погляди, чего это делается в других странах, начиная с Древних Афин V-го века до нашей эры. И деньги, которые ты собираешь со всех граждан, и которые, стало быть, принадлежат всем. А ты, чиновник, вплоть до самого верхнего, только распоряжаешься на благо народа, который деньги сдал, этими деньгами народными. А ты на них устраиваешь минимальные налоги для миллиардеров и объясняешь, что это всё очень хорошо.

То есть нужна нормальная человеческая страна с нормальными человеческими законами для начала.

Э.ГЕВОРКЯН: Просто у всех представления о нормальном разные. Ведь, наверняка, и Владимир Владимирович, и депутаты, поддерживающие в первом чтении проект закона об расширении использования государственных знаков, и далее, и далее, все они искренне верят, что они делают лучшее, потому что они так себе это представляют.

М.ВЕЛЛЕР: Позвольте процитировать великого классика XX века Эрнста Миллера Хемингуэя: «Каждый из нас должен с достоинством нести свой крест», - сказал Вилли. «Что касается меня, - сказал Томас Хадсон, - то свой крест я бы охотно вбил кое-кому в задницу». Простите, это цитата.

Э.ГЕВОРКЯН: Продолжаем программу «Особое мнение». У микрофона – Эвелина Геворкян, и Михаил Веллер сегодня у нас в гостях. Ну что ж, сегодня в первом чтении Госдума приняла законопроект и поддержала инициативу Владимира Путина о расширении использования госсимволов в школах. Теперь постоянно на школах будут висеть государственные флаги, чаще будет звучать гимн. Ну и таким образом депутаты всячески поддержали идею воспитывать в детях чувство гражданственности, патриотизма и любви к родине, говорится в пояснительной записке. Вы как писатель как относитесь к этой инициативе?

М.ВЕЛЛЕР: Я помню, как 7 лет назад примерно уже была дискуссия, насколько флаг должен согласно закона висеть только на госучреждениях по распоряжениям, а насколько каждый может у себя на балконе или на даче, или где повесить российский флаг, потому что он российский гражданин и в знак того, что это его государство и он хочет, он вешает флаг. И я помню, как все, имеющие отношение к чиновничеству, с пеной у рта доказывали, что «нельзя этого делать, что это государственный символ, что каждое частное лицо не может распоряжаться государственным символом. А если там в Америке там на заду, на штанах там наляпан флаг, это их там, американские дела (на заду флаг)! А мы не позволим – у нас только государство». Ну а поскольку надо что-то делать, то теперь они решили в школах как можно больше флагов.

Есть такой роман у Ивлина Во с прекрасным заголовком «Не жалейте флагов». Странно, что его не сейчас написали по указу администрации президента.

Э.ГЕВОРКЯН: Ну, может быть, потомок сейчас какой-то найдется и продолжит.

М.ВЕЛЛЕР: Я думаю, что патриотизм в огромной мере детьми воспринимается от взрослых. Это, простите за банальное предположение, нормальное положение вещей. Таким образом одно лишь назначение Сердюкова не в тюрьму, а на новое место, а Васильева, не выходя из-под ареста, стала у нас теперь другим подавать советы в качестве юриста, как удачнее работать. Всё это наносит такой удар по патриотизму, что ты замучаешься флагами их драпировать со всех сторон. Потому что флаг-то – он флагом...

Понимаете, когда у нас началось возрождение православия, ну, в Перестройку понемногу, а после 1991-го...

Э.ГЕВОРКЯН: Оно сейчас продолжило возрождаться.

М.ВЕЛЛЕР: Еще как! ...то у нас братва, для которой убить другого было как нечего делать, был рабочий вопрос кого-то замочить, вальнуть, убрать, ликвидировать, погасить. А потом они шли в церковь, будучи уверены, что они достойные люди, они православные, они верующие. А, вот, не верующая сволочь всякая...

Э.ГЕВОРКЯН: Ну, вы сейчас передергиваете. Вы передергиваете, правда?

М.ВЕЛЛЕР: Одна секундочка. По-моему, нет. Потому что когда была пущена знаменитая фраза «Патриотизм – это последнее убежище негодяя» и всякие уроды стали ее абсолютизировать, на самом деле, это означает: когда негодяй пойман на каком-то негодяйстве, то для него последняя увертка сказать, что он не для себя, а он хотел как лучше для государства. Вот, почему он, негодяй, это сделал. Так что он не негодяй, он, на самом деле, патриот. Вот, что имелось в виду.

Таким образом когда сейчас ворье, на которое некуда ставить пробы, говорит, что в школы нужно носить флаги и от этого будет патриотизм... Деньги в школы нужно давать! Зарплаты учителям нужно поднимать! Здания нужно ремонтировать! Детей всех, начиная с министров и членов администрации, нужно учить в России, а не за бугром. Чтобы преподаватели, если своих всех переморили, как со времен Петра Алексеевича импортировались бы сюда и знания свои передавали в России, если своя школа прорвалась.

Полностью программу можно прочитать и услышать: http://www.echo.msk.ru/programs/personalno/1201276-echo/

Источник: http://www.echo.msk.ru/