Граждане начальники: судьи, прокуроры, следователи, конвойные, тюремщики, приставы. Напоминаем: Нюрнберг – это вам не Страсбург

**Б&П** Сб 23 Ноя 2013, 11:37 am

Сергей Кривов держит голодовку 66-й день
(«Новая газета», Россия)

Он уже не может выйти из нее без помощи врачей

Тем, кто не следит за «болотным процессом», не бывал на заседаниях в Мосгорсуде, и особенно в Никулинском, сложно понять, почему Сергей Кривов объявил голодовку. «Судья не дает заявлять ходатайства» и «не дает возможности ознакомиться с протоколами судебных заседаний» — стоит ли из-за таких процессуальных «мелочей» подвергать опасности свое здоровье и саму жизнь, особенно если ты и так уверен, что ты ни в чем не виновен, а процесс носит политический, а значит, заказной характер — и тебя точно посадят?

Граждане начальники: судьи, прокуроры, следователи, конвойные, тюремщики, приставы. Напоминаем: Нюрнберг – это вам не Страсбург 13850210

Но к Сергею Кривову обывательская логика неприменима. Он ведь пришел в этот процесс, можно сказать, по собственному желанию. Когда прошли первые аресты по «болотному делу», Кривов почти бессменно нес свою вахту в Техническом переулке, куда раз за разом выходил с одиночными пикетами, пока не забрали и его. Если большинство подсудимых — случайные жертвы системы, то Кривов — ее оппонент.

В процессе он и его адвокат Вячеслав Макаров с самого начала выступили антагонистами не только обвинения, но и судьи Натальи Никишиной. Кривов регулярно выступал с ходатайствами, многие из которых носили политический характер, а Макаров задает наибольшее количество вопросов среди всех адвокатов и чаще других заявляет судье отводы. Очевидно, по этой причине Никишина на определенном этапе действительно стала игнорировать требования Кривова.

Что касается невыдачи протоколов, которая, согласно требованиям УПК, должна происходить в трехдневный срок, то здесь специальной дискриминации Кривова нет — это типичное нарушение практически для любого процесса. Но он и его защитник заняли принципиальную позицию. Потому что протоколы зачастую отражают происходящее в суде в неполном или искаженном виде. А замечания на протоколы — важная составляющая позиции защиты, в том числе и в судах последующих инстанций, включая Страсбургский.

Голодовка Кривова — это его требование: соблюдать закон всегда, даже в политическом деле.

На этой неделе ситуация с Кривовым стала главным содержанием процесса. Во вторник, на 61-й день голодовки, Сергей уже не мог нормально участвовать в заседании, он в полузабытьи лежал на скамье подсудимых. Макаров потребовал у судьи Никишиной вызвать «скорую», она отказала. Адвокат покинул зал заседания и вызвал «скорую» самостоятельно. Никишина, в свою очередь, заявила, что Кривов ведет свою акцию протеста, и если он сляжет, то она не прервет процесс, а выделит материалы по Кривову в отдельное производство.

«Скорая» приехала, однако приставы и судья не разрешили пустить врачей в зал.
— Ничего, что у нас тут гестапо? — спросил Макаров.
— Ничего, — ответила Никишина.

Все участники процесса со стороны защиты требовали прервать процесс, зрители начали скандировать «Позор!», их силой вывели из зала. Адвокаты Макаров и Айвазян заявили ходатайство о проведении освидетельствования здоровья Кривова. Судья Никишина его даже не рассмотрела.

В среду о ситуации с голодающим Кривовым рассказал лично президенту Путину Владимир Рыжков в ходе встречи с руководителями непарламентских партий.

В среду же Кривова в «Матросской тишине» посетили члены ОНК Каретникова, Светова и Пятницкий. По договоренности с администрацией в четверг вместе с Кривовым должен был прибыть медик из СИЗО для решения вопроса о проведении медицинского обследования и выхода из голодовки с помощью врачей.

Вчера, в четверг, процесс начался с ходатайства адвокатов Макарова и Айвазяна, которые требовали независимого медицинского освидетельствования Кривова. Он написал и собственноручное заявление, так что аргумент тюремных врачей (см. комментарии) — не будем лечить, пока он сам этого не попросит — больше не работает.

Кстати, медиком, сопровождавшим вчера Сергея Кривова на процессе, был мужчина средних лет в кожаной куртке. Он сидел в углу зала и не проронил за время заседания ни слова. По информации «Новой», этим человеком мог быть Самсон Мадоян — зам начальника СИЗО №1 по медицинской и профилактической работе. По словам адвоката Макарова, «этот человек заявил Кривову, что пока он рядом с Сергеем, ни одна «скорая» к нему не пройдет».

Однако судья Никишина, посовещавшись с собой на месте, пришла к компетентному выводу: подсудимый Кривов может принимать участие в процессе, потому что нет оснований не доверять справкам из СИЗО.

И процесс пошел своим чередом. Черед такой: судья Никишина вообще перестала поддерживать даже видимость состязательности сторон, удовлетворяя в том числе и те ходатайства обвинения, которые идут вразрез с азбучными правовыми истинами. Например, дала прокурорам возможность огласить показания, которые дал на следствии привезенный сегодня в суд Максим Лузянин. Напомним, что его дело было выделено в отдельное производство, потому что он признал свою вину и пошел на сделку со следствием. То есть он никогда не был свидетелем или обвиняемым по «делу 12-ти», которое, собственно, и слушается судьей Никишиной, — с тем же успехом могли быть зачитаны показания по делу «троцкистско-зиновьевского блока». Но прокурорам не понравилось, что в суде Лузянин не дал показаний ни на одного из обвиняемых, и гособвинение заставило его повторно признаться в совершении преступления, за которое он уже отбывает срок. Зачем?

Точного ответа на этот вопрос, наверное, не может дать ни сама сторона обвинения, ни судья Никишина. Они последние две недели гонят процесс с какой-то немыслимой скоростью, как будто от этого зависят их жизнь и судьба. Или — к началу Олимпиады пытаются успеть, чтобы, так сказать, не омрачать? Исходя из этой, никому непонятной, бесчеловечной и мрачной логики, возможная смерть Сергей Кривовова, очевидно, для власти, — меньшая из проблем. Потому что мертвых у нас судить уже научились: Сергей Магнитский, Ольга Александрина…

Но этот случай особый — Сергея Кривова убивают в прямом эфире у всех на глазах. Он еще жив. И его еще можно спасти.

Комментарии

Анна КАРЕТНИКОВА, член ОНК Москвы:

— Руководство изолятора считает, что Кривов их шантажирует, а на шантаж они не пойдут. Кроме того, у них есть подозрение, что он принимает пищу. С медицинскими работниками я вчера говорила: они не очень взволнованы. Позавчера они говорили, что готовы помочь ему выйти из голодовки, а теперь говорят совсем иное. Главная проблема — что судья не готова останавливать судебное заседание. А врачи дают Кривову справку, что состояние его здоровья удовлетворительное.

Михаил ФЕДОТОВ, председатель Совета по правам человека:

— Я считаю, что вмешаться в ситуацию с Сергеем Кривовым нужно обязательно. В пятницу, 22 ноября, члены Совета по правам человека (СПЧ) Елизавета Глинка, Кирилл Кабанов и Андрей Бабушкин планируют посетить Кривова в СИЗО, чтобы получить ответы на вопросы, связанные с его голодовкой. В частности, нас интересует: каковы требования фигуранта «болотного дела», в каком состоянии находится его здоровье и что делает администрация СИЗО, чтобы не случилась непоправимая трагедия. На заседании СПЧ, когда мы обсуждали эту тему, я спросил у коллег о требованиях голодающего. Как выяснилось, сведения, которыми владеют члены совета, разнятся. Нам нужно понять, как дело обстоит на самом деле, и только потом предпринимать какие-либо действия. В любом случае, мы не оставим эту историю без внимания, потому что речь идет о состоянии здоровья и угрозе жизни человека.

Анна СТАВИЦКАЯ, адвокат:

— Тюремные врачи давали клятву Гиппократа — они обязаны оказывать квалифицированную помощь. У меня была схожая ситуация по делу Гулевич: она находилась под стражей, ее не лечили, и тюремщики писали, что основанием для того, чтобы отправить человека в стационар, является «утрата жизнедеятельности организма». То есть когда следующая стадия — смерть.

Но этот вопрос может решить и судья, который не обязан и не должен верить всем бумажкам, которые привозят из СИЗО. Есть норма в УПК, согласно которой при решении вопроса о мере пресечения должно учитываться состояние здоровья подсудимого. И он должен быть госпитализирован, если оно внушает опасения, — даже если его заболевание не входит в перечень заболеваний, утвержденный правительством, на который так любят ссылаться наши судьи. Если в процессе подсудимый лежит на скамье и не разговаривает — судья должен сам вызвать врачей, чтобы выяснить: есть угроза для жизни и здоровья, или это какая-то акция неповиновения

Адвокат Сергея Кривова Вячеслав МАКАРОВ:

— Сергей Кривов согласен прекратить голодовку на определенных условиях — мы как раз ведем переговоры на эту тему. Анна Каретникова в «Матросской тишине» обсуждала эти вопросы с руководством тюрьмы.

Процесс выхода из голодовки очень тяжелый. Чтобы это произошло без серьезных последствий для его здоровья, Кривов просит, чтобы на время выхода — это хотя бы неделя — его не вывозили на судебные заседания. Иначе это может закончиться даже смертельным исходом. У нас же судебные заседания проходят четыре раза в неделю.

Прогресс в переговорах есть – если этот темп сохранится, Кривов может начать выходить из голодовки ближе к концу недели. Мы не требуем госпитализации, поскольку в тюремном госпитале условия будут не намного лучше, а в больницу общего режима, на чем я изначально настаивал, его вряд ли положат. В любом случае, врачи «Матросской тишины» пообещали оказывать ему медицинскую помощь по выходу из голодовки. Мы очень надеемся, что этот процесс пройдет благополучно.

Пресс-служба Мосгорсуда не стала комментировать ситуацию с голодовкой и переадресовала «Новую» в Замоскворецкий суд, за которым в настоящее время и закреплен Кривов.

Пресс-секретарь Замоскворецкого суда Евгения Пазухина на вопрос «Новой», почему судья Никишина отказывается пропускать в зал заседаний врачей «скорой», ответила:

— Никто ему «скорую» и не вызывал. Вызывал «скорую» себе адвокат Макаров, он и воспользовался услугами «скорой».

— То есть Кривов за помощью вообще не обращался?

— Нет. Он каждый раз привозит из изолятора медицинские справки о том, что он в состоянии присутствовать в заседании и что у него все в порядке со здоровьем. Более я ничего не могу вам сказать.

Во ФСИН России прокомментировать ситуацию с голодовкой Сергея Кривова отказались, но посоветовали прислать в адрес ведомства официальный запрос. Мы его, конечно, отправим. Только беда в том, что ответ может запоздать самым трагическим образом.

Начальник пресс-службы УФСИН по Москве Сергей Цыганков рассказал «Новой» следующее:

— Я созваниваюсь регулярно с врачами «Матросской тишины», где содержится Кривов. Они мне сказали, что голодовка была объявлена 19 сентября текущего года, в момент начала голодовки его вес составлял 79 килограммов, по состоянию на 20 ноября вес тела Кривова составляет 59,700. На мои вопросы о его состоянии здоровья от врачей СИЗО последовал следующий ответ: по результатам лабораторных и инструментальных исследований в настоящее время патологии не выявлено. Основные жизненные показатели (температура тела, пульс, давление) в пределах нормы. Ежедневно осматривается медицинскими работниками с занесением результатов осмотра в медицинскую документацию. Угрозы для жизни в настоящий момент нет.

Вообще, с Кривовым ежедневно беседуют руководители учреждения, и зам по медицинской части, и просто врачи, и режимники — на предмет прекращения голодовки. Но он пока держится на своей твердой позиции. Не собирается прекращать.

Обращение Сергея Кривова к российскому сообществу:

(Это письмо узник Болотной написал еще до объявления голодовки. Он пишет о «делах минувших», которые с каждым днем обретают все большую остроту )

Уважаемые граждане!

1. На Валдае 19 сентября ВВП высказался о том, что сначала нужно завершить суд по болотному делу, а потом можно и о вопросе их амнистии подумать. Сразу возникает несколько вопросов.

а. У нас по Конституции амнистирует ГД или Президент? «Гарант» Конституции мог бы ее и почитать и не совать нос не в свое дело.

б. Он кого собрался амнистировать? Виновников бойни? Тех, кто это все организовал и осуществил? Но что-то я не вижу ни Дейниченко, ни Здоренко, ни другого причастного к этому руководства полиции на скамье подсудимых. Да и рядовых исполнителей на ней пока нет. Судят почему-то только пострадавших.

в. Может он имел ввиду тех граждан, которых избивали омоновцы, а они защищали не только свое здоровье и свободу, но и людей, находившихся рядом? Тех, кто вышел отстаивать Конституцию России и выборное законодательство от попрания его же (ВВП) воровской вертикалью? Он их что ли признал виновными? Зачем невиновным амнистия?

г. Какой суд он собрался завершать? Тот, что идет сейчас? Так это вообще не суд, а профанация идеи правосудия. Любой независимый надзорный орган, включая УСПЧ, признает незаконным приговор, вынесенный по болотному делу, только на основании грубых нарушений, сделанных Никишиной в первые недели судилища. Этот суд надо довести до конца? Чтобы еще больше убедить ЕСПЧ в отсутствии в стране судебной системы? Не логичнее уже сейчас начать новое объективное расследование с признанием потерпевшими всех тех, кто действительно получил телесные повреждения, а не статистов-полицейских?

2. Насчет этого же суда, который, согласно письму М.Б. Ходорковского узникам Болотной, является «репрессивным станком», в который нас «подают в качестве сырья».

Ломать надо этот станок, не задумываясь! Какое у станка может быть достоинство? Он уже по крайней мере лет 10 без него работает (с первого дела ЮКОСа) и что? Разобрали его? Если он работает, то только по причине отсутствия достоинства, его никогда никто не разберет. Поломать ему режущий инструмент более твердым материалом ‪— это вариант. Только тогда он встанет.

3. В целом все очень неплохо. И идет по плану. Наш гарант стабильности давно перестал улыбаться. Если бы он пользовался интернетом, то узнал бы мнение народа о себе. Уверен, оно бы его удивило.

4. Возможно, победа по Болотному делу станет уже ближайшим рубежом, который сдаст режим. В любом случае до этого не далеко. Общими стараниями для власти это сейчас стало одной из ключевых проблем, которую надо как-то закрывать. Чем дольше тянется болотное дело, тем больший ущерб оно наносит нелегитимному режиму. А когда дело дойдет до представления доказательств стороной защиты, вот тут уж им совсем станет «весело». Наши люди скромничать и уходить от вопросов, как полицейские, не будут. Заварили кашу — хлебайте. Приятного аппетита!

С наилучшими пожеланиями, С.К.

Главе департамента здравоохранения Москвы Голохову
Заместителю мэра Москвы Печатникову
Министру здравоохранения РФ Скворцовой

Редакция «Новой газеты» обращается к Вам в связи с нетерпящей отлагательства ситуацией, сложившейся в судебном процессе по делу о массовых беспорядках на Болотной площади. Обвиняемый Сергей Кривов уже 63 дня держит голодовку, что привело к существенному ухудшению состояния его здоровья. Он и его адвокаты неоднократно, в том числе сегодня, 21 ноября 2013 года, требовали вызвать в суд врачей скорой помощи для проведения медицинского освидетельствования и оказания необходимой помощи. Однако судья Н. Никишина и сотрудники ФСИН и ФССП препятствуют врачам скорой помощи в исполнении их служебных обязанностей. В частности, сегодня прибывший в Никулинский районный суд г. Москвы врач Юнусов (подстанция ССП №26) потребовал от сотрудника ФССП Старостенкова расписаться на заявлении Кривова о необходимости оказания ему медицинской помощи и сообщил об этом своему руководству.

Просим Вас срочно вмешаться в эту ситуацию и обеспечить независимое медицинское освидетельствование обвиняемого С. Кривова вне следственного изолятора.

Депутаты не успели…

Независимую врачебную комиссию, с идеей образования которой еще в мае выступило руководство Мосгорсуда, так и не создали

Чудовищной ситуации, в которой сейчас находится подсудимый по «болотному делу» Сергей Кривов, могло не случиться по многим причинам. Одна из них — в Москве до сих пор так и не создана специальная независимая медицинская комиссия.

Напомним, в мае этого года Мосгорсуд выступил с очень здравой и правильной идеей, которую, как нам показалось, действительно хотел воплотить в жизнь, — о независимом медицинском освидетельствовании обвиняемых (см. «Новую» №55). И это были не просто слова. Была конкретика. Председатель суда Ольга Егорова и ее зам Дмитрий Фомин на заседании Общественной комиссии по взаимодействию с судейским сообществом предложили создать при департаменте здравоохранения Москвы группу авторитетных медиков и специалистов, которые в спорных моментах — когда диагноз или степень тяжести заболевания обвиняемого, особенно находящегося под арестом в СИЗО, вызывают у суда сомнение — будут оценивать состояние его здоровья. Речь шла именно о независимых специалистах, «чья репутация в медицинских кругах не подвергается сомнению», — цитируем по стенограмме.

Цель — снизить количество смертей в СИЗО. Причем Ольга Егорова публично приводила тогда удручающую статистику (за 2012 год от различных заболеваний в СИЗО умерли 44 человека) и подчеркивала: да, есть заболевания, которые не входят в перечень тех, что препятствуют содержанию под стражей (Постановление Правительства РФ от 14.01.2011), но… «уровень медицинского обеспечения и условия содержания под стражей в следственных изоляторах <…> не в полной мере отвечают требованиям как российского законодательства, так и Конвенции «О защите прав человека и основных свобод», на что неоднократно указывалось Европейским судом по правам человека в его решениях». Еще Егорова отмечала: недопустимо «механически переписывать» мотивировочную часть постановления об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу — судья обязан вникать в особенности каждого случая и учитывать все обстоятельства конкретного дела.

Тогда, опять-таки напомним, только-только скончался через сутки после освобождения из СИЗО заключенный Козлов (4-я стадия рака), выпустили тяжелобольную Маргариту Чарыкову (с рождения отсутствует прямая кишка), была вероятность, что выпустят слепнущего Владимира Акименкова… Но! Что-то с этой прекрасной идеей Мосгорсуда о независимом медосвидетельствовании пока не срослось. Прошло уже полгода, а группа из авторитетных медиков так и не создана, столичные СИЗО по-прежнему ежедневно посещают лишь правозащитники, которые по-прежнему пишут отчеты о находящихся там тяжелобольных людях, по-прежнему безрезультатно просят суды, следствие, УФСИН освободить тех, кто не может по причине жутких диагнозов находиться за решеткой...

Словом, ситуация не сдвинулась с мертвой точки. Акименков продолжает сидеть, судья Никишина отказывается пропускать в суд «скорую» к голодающему 65-й день Кривову, отказывая ему в медобследовании. Раз за разом продлевают арест заболевшей раком молочной железы (2-я степень) фигурантке дела «Оборонсервиса» Юлии Ротановой, находящейся в СИЗО уже год. Продлевают, зная о ее состоянии здоровья и, по крайней мере, догадываясь, что она испытывает сильные боли. Продлевают, ссылаясь на то, что немолодая уже женщина «может скрыться», словно нельзя применить к ней другую меру пресечения — домашний арест, как ее «подельнице» Васильевой…

Продолжают продлевать аресты многим другим, на том лишь основании, что их заболевания — как, видимо, успокаивают себя судьи — не входят в перечень тех, что препятствуют содержанию под стражей. По их логике выходит: надо дождаться, пока 2-я степень рака перейдет в 4-ю — и тогда человека можно с богом отпускать умирать домой, как когда-то отпустили Алексаняна.

Потому с вопросом: где же комиссия независимых специалистов? — мы обратились к зампреду МГС Дмитрию Фомину:

— Предложение о создании независимой комиссии сейчас находится в Мосгордуме. В соответствии с федеральными актами постановления правительства РФ этот вопрос отнесен к ведению исполнительных органов местной власти, то есть региональной (правительства и департамента здравоохранения Москвы). Нужен некий региональный акт: либо закон Москвы, либо постановление Думы, который бы легализовал эту идею. О судьбе предложения мне неизвестно. Я знаю, что депутаты Мосгордумы говорили о том, что будут собираться и обсуждать с представителями правительства Москвы этот вопрос. Движение какое-то идет, но, к сожалению, не очень быстрое.

И действительно, именно городским депутатам было поручено разработать порядок формирования и регламент деятельности независимой врачебной группы. И те вроде бы согласились. Но — никуда не спешат. И создан ли ими вообще какой-либо регламент — большая тайна.

...К сожалению, «Новой» не удалось дозвониться ни до председателя Мосгордумы Владимира Платонова, ни до депутата Олега Бочарова, который, согласно нашим источникам, занимается вопросом реализации этого предложения в Думе. По словам их помощников, депутаты были очень заняты и не могли дать комментарии. Может быть, у них хотя бы найдется время заехать к голодающему Кривову, чья жизнь была бы вне опасности, создай депутаты соответствующий регламент?

Соблюдайте ваши законы!

Существует приказ Министерства здравоохранения и социального развития и Министерства юстиции от 17 октября 2005 года. Согласно этому приказу, заключенного, отказывающегося от приема пищи, должны направлять на судебный процесс «отдельно от других подозреваемых, обвиняемых или осужденных (в отдельной камере специального вагона или специальной машине) в сопровождении медицинского работника» (пункт 376). Кроме того, «если дальнейший отказ от приема пищи в пути следования будет угрожать здоровью и жизни подозреваемого, обвиняемого и осужденного, то по письменному заключению сопровождающего медицинского работника он должен быть сдан в одно из ближайших учреждений для обеспечения необходимой медицинской помощи» (пункт 377).

Источник: http://www.novayagazeta.ru/