38 дней шахтерской голодовки…

**Б&П** Пт 18 Окт 2013, 10:36 am

38 дней шахтерской голодовки…
(«Новая газета», Россия)

Елена МАСЮК

Три года назад собственник «Абаканской горной компании» (бывшая шахта «Енисейская» в г. Черногорске) холдинг «Мабиллард», зарегистрированный в офшорной зоне в Коста-Рике, объявил себя банкротом, уволил всех шахтеров, обесточил подземные насосы и без всякого проекта консервации просто заполнил шахту водой… Хакасия лишилась 116 млн тонн угля, а шахтеры — работы и денег.

Евгений Кононаров на руинах шахты «Енисейская»

3 сентября 2013 года 13 бывших шахтеров бывшей «Енисейской» объявили голодовку с требованием выплаты долгов по зарплате (на всех голодающих шахтеров — это 600 тысяч рублей), 15-процентной доплаты за каждый год работы в угольной промышленности и пожизненной выдачи «пайкового» угля для личных нужд.

38 дней шахтеры-пенсионеры голодали в недостроенном частном гараже. Местная власть и бывшие собственники молчали. Голодающих шахтеров поочередно отвозили в больницу, затем они вновь возвращались в холодный гараж. На прошлой неделе один из участников голодовки, 53-летний Геннадий Романенко, заявил, что в случае дальнейшего игнорирования требований шахтеров он совершит публичное самосожжение на центральной площади Черногорска. Мэр города Черногорска В. Белоногов пообещал выполнить условия шахтеров. 10 октября шахтеры прекратили голодовку.

Валерий Каява, бывший шахтер: Мужик сказал — мужик сделал! А мы чего не верим, не доверяем?! Ну верим, доверяем. Ну вот на этих основаниях разошлись. До этого мэр нам говорил, что мы нарушаем закон о митингах, 54-й закон, но этот закон не касается нас, потому что мы в частном гараже голодовали. Он уже всяко пытался найти рычаги, чтобы нас согнать с места, чтобы люди не помогали, чтоб разошлись.

Евгений Кононаров, бывший шахтер: Сейчас прямо клятвенно пообещали.

— Прямо клятвенно пообещали?
— Да, слово мужика дали. Мэр города дал.

— Вы поверили?
— Как не поверить! Раньше слово мужика не давали. Просто сказали, мы все выплатим. Сейчас, если честно, фифти-фифти, пятьдесят на пятьдесят, что выплатят. Но хотелось бы верить. Но если не выплатят, опять будем голодовать. А че делать?

Каява: Ну нету сил больше. Ну представьте, что месяц и неделя, елки-палки, голодовать! У одного пневмония, другой — еле дышит, елки-палки. Ну и физически люди устали, и морально мы ослабли, че дожидаться-то, когда кто-нибудь помрет, что ли?

Геннадий Романенко, бывший шахтер: Ну поверили, потому что уже устали. И жены у нас, и все говорят: уже пускай эти деньги они себе забирают и что хотят, то и делают. Уже бороться невозможно. Мы же боремся с кем? С правительством, которое сами практически и выбирали. Пускай не мы его выбирали, но кто-то же его выбирал. Ну какие же это выборы? Мы голодовали, а они свои выборы в Хакасии решили проводить. Мэр, чтобы его показали по телевизору перед выборами, потратил 3 миллиона рублей. А мы 600 тысяч просим.

— Мэр с вами разговаривал?
— Да, он один раз был здесь, мол, что вы делаете. Вы делаете так, чтобы в Черногорск вообще не поступали деньги из бюджета. Вот и все. Он подал на нас в суд, что незаконная акция, так он считает. Это его мнение. Там в законе сказано: митинги, демонстрации, но там нет, что нельзя голодовать в частном гараже. Теперь сказали, что вроде закроют дело.

Николай Кожокарь, бывший шахтер: Ну пообещали, уже хорош сидеть, уже вот как надоело! Отлежал в больнице 13 дней, и сейчас у меня кровь в моче. Холодно было, простудился. Ну вот пришел после голодовки домой, хорошо попарился в бане с пихтовым маслом. Народными средствами лечимся. Ну а больше какое лечение?! В больницу когда меня отвезли, у меня высокое давление было — 185 на 140. Мне врач сказал, что ты доголодаешься, что инсульт или инфаркт.

«Пайка угля»

Романенко: Нам «пайковый» уголь нужен. Мы не можем на свою пенсию купить, это две пенсии отдай, чтобы купить уголь. Как жить?!

Каява: Мы проживаем в своих домах с печным отоплением, это всегда была социальная гарантия, что ты отработал 10 лет в шахте, и, пожалуйста, тебя обеспечивают углем. Во всех регионах по-разному. У нас в Хакасии это 7,5 тонны.

Кононаров: Мы вышли с ними на компромисс. Ну пообещали они нам, что «пайка» угля будет. Семь тонн угля стоят в пределах 15 тысяч. У нас пенсия 10 тысяч. Где на пенсию купишь 7 тонн угля? 15 лет я на шахте отработал.12 лет мы свои деньги не можем получить.

— А сколько вам лично денег должны?
Каява: Мне 115 тысяч. Это с 2001 года по 2009-й.

— То есть за 8 лет. А почему вы раньше тогда не голодали?
— Пока шахту не «утопили», как говорится, мы люди были рабочие, и, допустим, выйди на голодовку, меня хозяин тут же под зад.

— А что значит — «утопили» шахту?
— Четыре раза шахта перепокупалась. И каждый, который купил шахту, старался с нее все выжать, побольше сливок собрать — и шахту в сторону. А последний, кто купил, Петренко (Анатолий Петренко — конкурсный управляющий, Александр Лощев — исполнительный директор шахты, гражданин Израиля Эран Форман — владелец холдинга «Мобиллард». — Е. М.), он посмотрел — шахта богатейшая, наша «Енисейская», она входила в десяток лучших по Союзу. Не по России, по Союзу, когда 15 социалистических республик было… Он все разворовал, все растащили. 41 объект уникального оборудования, он 40 объектов распродал за год и четыре месяца. На него открывали четыре раза уголовное дело, но так и закрывали. Это было в 2009-м, когда нас уволили. И профсоюз уволили, всех уволили. Когда государство поставило его конкурсным управляющим, он затащил бензорезы и с первого дня начал резать шахту на куски. Нашу шахту вот этот чертила разворовал, утопил, и все.

Кожокарь: Шахта наша — полная воды. Вот представьте себе, четыре горизонта, они все залиты.

Каява: Выставил на аукцион уже дырку от бублика и продал за 47 тысяч рублей. Все, нету конкурсной массы! Ну за 47 тысяч вся шахта продана! Это в адеквате был судья арбитражный, когда подписал продажу сорок одного объекта за 47 тысяч?! И нам говорят: «У вас нет шахты, нету конкурсной массы, вам нечем платить».
До сих пор еще с шахты продается кирпич по 7 рублей за штуку, плиты бетонные по 12 тысяч рублей. Разбирают, тащат, и все продается. Их было 41 объект. Один даже до сих пор еще не продан. Мы требуем, чтобы нам его хотя бы отдали. Это коллектор сточных вод. Ну вроде как обещают перевести в счет задолженности. Пускай его город, водоканал себе заберет и с нами рассчитается. Его оценочная стоимость 9,5 миллиона. У нас цена вопроса — 600 тысяч. Пусть нам отдадут хотя бы это.

Романенко: Думаю, нас опять обманут.

— Зачем согласились тогда?
— А куда деваться. Я никому из них не верю: ни Попову, ни Зимину (В. Зимин — глава Республики Хакасия. — Е. М.), никому. Пообещали, что к ноябрю придут деньги из Москвы. Еще пообещали, что в Госдуме будет рассмотрено наше обращение (предложения по изменению ФЗ «О государственном регулировании в области добычи и использования угля, об особенности социальной защиты работников организаций угольной промышленности». — Е. М.). Мы еще годика два назад писали по поводу продажи шахты и по поводу выплат нам 15 процентов акций. Но ответа никакого не было. Ну вот сейчас обещали, что рассмотрят.

«Пойду на площадь, себя оболью бензином и подожгу»

— А руководители профсоюзов к вам приезжали?
Кожокарь: Ни разу никто не интересовался, чего мы сидим, зачем сидим, какие наши требования. Вотин Александр Михайлович (руководитель Хакасской территориальной профсоюзной организации независимого профсоюза работников угольной промышленности. — Е. М.) ни разу к нам не приехал. Республиканский профсоюз. Ни разу! Мог хоть раз приехать поинтересоваться — ребята, может, чем помочь?! Бесполезно.

— То есть профсоюзы не помогали?
— Да вы что? Даже не появлялись! Никто вообще, никто не приезжал. Вот парень только один с шахты Хакасской приезжал, чай привозил. И жены наши…

— А молодые шахтеры помогли вам?
— Никто не приезжал, вообще. И этот парень хотел к нам присоединиться, но ему хозяева сказали, что, если будет голодать, выгонят с работы, а у него семья. И все. Поэтому одни пенсионеры и голодали. Самому старому 75 лет.

— А когда на вашу голодовку обратили внимание?
— Несколько дней назад, когда Романенко сказал, что сожжется, до того уже дошел, у него, видать, крыша съехала. Он пришел, мы даже не знали, говорит: «Пойду на площадь, себя оболью бензином и подожгу». И хорошо еще, что так получилось, а то его в психушку бы запихали, пару уколов воткнули, и все, мы бы его вообще не нашли. Вот тогда они и зашевелились маленько.

— Вы заявили, что если ваши требования не будут выполнены, то вы выйдете на площадь и совершите акт самосожжения.

Романенко: Да, я так решил. А куда деваться, если нас все время обманывают. Я 25 лет на шахте отработал. Если бы сейчас не подписали соглашения, я сделал бы это. Когда я сказал, что сожгусь, ко мне «скорая» приехала, сказали, что сердце надо проверить, сказали: поехали в больницу. Согласился. Привезли в психушку. Заставили написать заявление, что я отказываюсь от сожжения. Главный врач сказал, что если не подпишу, то они меня заберут. Они два дня подряд возили меня в психушку. Если бы на меня так не давили, я бы не прекратил голодовку. Вот сколько мы сидели, и никто не говорил, что мы голодовали, что здесь делается, всем было все равно. Только как я сказал об этой акции сожжения, тогда они стали шевелиться. Думаю, что давление на нашу власть пошло из Москвы. Так бы они плюнули на это все. 13 человек сидели тут, и ничего не двигалось. Вся информация о нас здесь была негативной: что мы тут вымогатели, что мы тут спекулянты… Вот до такой степени нас просто обсирали. Мы свои деньги выбивали, не чьи-нибудь, которые нам не заплатили, которые нам положены были по закону.

— А пообещали всем выплатить?
— Да, всем. Сказали, что до ноября отдадут. Я не поехал на переговоры, потому что я им не верю. Все поехали, трое нас не поехали. Но раз основная масса согласилась прекратить голодовку, то и я решил тоже закончить. Так бы я не стал прекращать голодовку.
— А за счет каких средств пообещали вам выплатить деньги?

Каява: Спонсорские деньги. (По данным замглавы Хакасии Николая Попова, за последние полтора года за счет благотворителей 1100 сотрудникам обанкротившихся угольных предприятий выданы долги по зарплате в сумме 37 миллионов рублей. — Е. М.)

— Какой срок выплат вам назвали?
— Ну как будут поступления вот этих спонсорских денег, так и будут вот тогда отданы эти деньги. И в ноябре Госдума 81-й вот этот закон по пайковому углю будет рассматривать и про 15-процентную доплату за каждый год тоже будет рассматривать. Нам так пообещали.

— А сейчас хоть немного денег вам дали?
— Нет, нисколько.

Кожокарь: Надеемся, что не обманут, что отдадут, но когда отдадут, не знаем. То говорили, что будут три миллиона на выплаты, теперь говорят, что из Москвы только миллион пришел. Ничего не добьешься уже. Все уже прошли, везде уже были. Все говорят: в суд, они пускай решают. А в судах везде отказывали. Нет предприятия, некому выплачивать. Затопили шахту…

«Я голодовал один месяц и неделю»

— Что вы пили во время голодовки?
Кононаров: Воду, чай пил, еще барсучий жир, ложку в день, у меня легкие больные. Я голодовал один месяц и неделю. Ни на день не прекращал голодовку. Врачи сюда каждый день приезжали, когда кому-то становилось плохо, мы сами вызывали. 20 лет я в шахте отработал. Сейчас я машинистом работаю. Отпуск взял и голодовал.

— Как вы сейчас выходите из голодовки?
— Вот я вчера приехал домой, жена напекла блинов, знает, что я очень люблю блины. Я два блина съел, полночи мучился. Желудок болел невозможно.

— А врачи вам советуют, как выходить из голодовки?
— А у нас еще с прошлой голодовки 2004 года, когда мы в шахте сидели, есть памятка, как выходить. Соки там, бульон, постепенно, постепенно на еду выходить. Получается, жена меня спровоцировала, блинов напекла. Сегодня вот целый день после этих блинов ничего не ел.

— А какие самые тяжелые дни голодовки?
— Самые тяжелые — первый и третий день. Очень есть хочется. А потом как-то организм привыкает. Но никто не сорвался, все выдержали.
Романенко: Мы прекращали голодовать, когда нас привезли в больницу, нам сказали, что не будут лечить, если мы не прекратим голодовку. Но после больницы я опять голодовать пошел.

— Вы голодали 38 дней?
— Да, из них две недели я был в больнице. И получается, это все фактически напрасно, потому что веры нет никакой.

— А если в ноябре вам не дадут денег, что тогда?
— Ну мы опять собираемся садиться голодать. У нас была голодовка в 2004 году, тогда 58 человек голодали, двое умерло. Голодовка прекратилась, и после этого они попали в больницу и погибли. Они голодали тогда месяц, наверное. Тоже так же — чай, соки, как мы сейчас…

P.S. Организатор голодовки, бывший шахтер Валерий Каява, написал заявление в Совет при Президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека с просьбой «разобраться в вопросе продажи шахты «Енисейская» и направить в Черногорск «независимых от Хакасии следователей». «Прекратили голодовку, надеясь на вашу помощь», — написано в конце заявления шахтера.

P.P.S. Члены Совета при Президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека Елизавета Глинка и Елена Масюк ездили к голодающим шахтерам в Хакасию как представители фонда Доктора Лизы «Справедливая помощь».

Источник: http://www.novayagazeta.ru/
Фото автора